Этнополитика России и национальная идентичность россиян

Фото: bing.com

Наталия Харитонова

Формирование новой этнополитической парадигмы становится для Российской Федерации все более актуальной проблемой. К этому руководство страны подталкивают несколько факторов, среди которых важнейшими являются, с одной стороны, процесс демократизации, и трудовая миграция и, с другой стороны - проблема соотечественников в странах ближнего зарубежья.

Анализ российского законодательства показывает, что Россия, которая по административному устройству представляет собой ассиметричную федерацию (то есть состоящую из разностатусных административных образований - республик, автономных округов и областей и национально-культурных автономий – как трех различных способов самоопределения) ориентируется в своей этнонациональной политике на построение политической нации. В Конституции и важнейших нормативных актах в этой области – во всех редакциях Законов "О языке", "О гражданстве", в Законе "О национально-культурной автономии" (1996 г.), "О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ" (1999 г.), в Концепции государственной национальной политики РФ (1996 г.) и т.д. – во всех этих документах мы прослеживаем стремление власти создать на территории России российскую политическую нацию россиян. Именно формирование нации россиян стало целью современной национальной политики России.

Данное обстоятельство заслуживает внимания еще и потому, что ряд соседних молодых государств в государственном и национальном строительстве ориентируются на модель этнонации, что в принципе в некотором роде закономерно в рамках транзитного периода. Политическая элита этих стран сознательно шла и продолжает идти по этому пути, инициируя политически значимые акты вроде принятия закона "О национальных меньшинствах", как это было, к примеру, на Украине в 1992 г. В этом законе под национальными меньшинствами понимались все неукраинские этнические группы на территории Украины, в том числе русские.

Для того, чтобы ориентироваться в этой проблеме, важно понимать, во-первых, суть понятий "политическая нация" и "этническая нация", возможности применения этих моделей для постсоветских государств, в частности для России, и их потенциал сточки зрения национального строительства. При этом мы сознательно оставим в стороне проблему определения понятия "нация", подходов к пониманию которого существует предостаточно. Остановимся на частном вопросе – понимание нации с точки зрения государственного строительства и самоидентификации населения страны. В этом контексте под политической нацией в российской науке принято понимать нацию-согражданство, которое предполагает совокупность подданных государства и единство населения в отношении этого подданства на уровне самоидентификации. Такое понятие о государстве-нации, политической нации пришло с Запада из англо-романской традиции, ключевым здесь является наличие государства, уровень его развития и формирование на этой основе новой надэтнической идентификации. Формирование нации-государства, таким образом, возможно только в рамках индустриального общества. При этом нация здесь будет пониматься как особый вид социальной связи - многоуровневой и многоаспектной. Ее формирование будет идти в одном направлении, но на двух уровнях: на уровне базиса – экономические связи, инфраструктура, социальные связи и т.д.; и на уровне надстройки – идеология политической нации как результат усилия правящей элиты государства. При этом политические нации, за некоторыми исключениями, остаются полиэтничными, но олицетворяющими политическое единство и следование общенациональной идее. Гражданские права в рамках нации государства ставятся выше этнических прав и любых других групповых прав.

Понятие этнической нации (этнонации) традиционно связывается с евразийским пространством и предполагает, что этническая составляющая государствообразующего этноса подверглась меньшему искажению в процессе создания единого государства и его развития. Таким образом, этнонация строится по признаку принадлежности населения к одному определенному этносу, в то время как остальные рассматриваются как национальные меньшинства. При этом национальная идея не является общенациональной и предполагает политическое и часто правовое противопоставление людей, принадлежащих к разным этносам. Таким образом, этнические права фактически превалируют над гражданскими, что и лежит в основе политического и экономического доминирования государствообразующего этноса над другими этническими группами и различного рода дискриминации. При этом формирование этнонации идет параллельно с установлением этнократии – системы власти, при которой на государственных постах находятся (чаще всего явно преобладают) люди одной этнической принадлежности, использующие эту власть с позиций примата национальных интересов доминирующего этноса в ущерб интересам других этносов. При этом господствующий этнос не всегда может составлять большинство. На постсоветском пространстве мы сталкиваемся с различными "видами" этнократий – от внешне демократических режимов в Прибалтике, до плохо скрытых форм давления на нетитульные этносы на Кавказе и в Центральной Азии. Особенно ярко этнократические режимы проявляли себя в 90-х годах, в том числе и в российских автономиях.

Итак, как уже указывалось, в России на идеологическом и официальном уровнях строится нация-согражданство россиян как некий суперэтнос с наднациональной и надэтнической идентичностью. Данная задача соответствует духу времени и является реакцией на внешние вызовы - глобализационные тенденции и вестернизацию, с одной стороны, а с другой стороны – на внутренние вызовы, такие как внутрироссийский сепаратизм автономий, проблемы эффективности государственного управления и огромные региональные различия. Государство прикладывает некоторые усилия к формированию такой надэтнической общности, супернации россиян, в которой субэтническая составляющая будет иметь значение лишь в рамках культурного взаимодействия. К слову сказать, данный подход вовсе не нов для российской государственной мысли. Крупнейшие российские политические деятели XIX-начала XX вв. выступали против установления любых форм автономии для российских территорий, опасаясь потенциального их обособления, - они настаивали на гомогенном устройстве империи и использовали самые различные рычаги управления в отдаленных и беспокойных уголках Российского государства, вплоть до элементов вероисповеднического характера. Советская власть пошла дальше – дав автономный статус (неодинаковый) условно этническим территориям, она пыталась и достаточно далеко продвинулась на пути построения советской социалистической супернации. Самоидентификация населения СССР даже на уровне национальных республик определялась как "советский гражданин". Можно сказать, что это феноменальный опыт национального строительства при всех возможных оговорках и замечаниях, когда в рамках авторитарного режима строится формально нация-согражданство (при этом принцип доминирования прав человека над интересами общества, естественно, опускался) с практически полным нивелированием этнической составляющей, в том числе на уровне самосознания. И именно остатки этого самосознания среди населения поколения старше 25-28 лет, которое еще помнит советские реалии, приправив его "новообщероссийской" риторикой, сегодняшняя российская власть пытается использовать при формировании гражданской нации россиян.

С какими сложностями сталкивается российская власть в ходе реализации национальной политики? Во-первых, строительство единого советского народа не было завершено, последовательная линия на формирование единой советской общности была фактически обрублена, при этом принцип административного устройства Российской Федерации по сути сохранялся, а идеологическая волна пришедшего с запада индивидуализма ускорила процесс гражданской дезинтеграции. Остатки гражданской идентичности советского образца сознательно вытеснялась этнонационализмом, размывая социокультурную целостность России и основы государственнической самоидентификации населения. Во-вторых, принципы нации-согражданства, среди которых главное место занимает принцип примата гражданских прав над правами групп (этнических, религиозных и т.д.), оказалась и вовсе чуждой населению России. В-третьих, в ряде российских регионов этническая самоидентификация остается настолько глубоко укорененной в силу культурной и исторической традиции, что "перекрыть" ее общероссийской идентификацией практически невозможно. Здесь важно учитывать и то обстоятельство, что структура ассиметричной федерации и государство, как совокупность равноправных граждан, сложно совместимы. Более того, нестабильная экономическая ситуация усиливает "этническое чувство", посредством которого индивидуум вынужден искать защиту в рамках своего этноса – это обстоятельство как бы культивирует этническую самоидентификацию и ослабляет чувство принадлежности к России, как государству, которое "не способно защитить". В-четвертых, сам принцип нации-согражданства был "образцово" реализован в странах, где такая нация формировалась изначально по принципу "плавильного котла". Эта модель слабо применима к России в силу исторических, геополитических и культурных особенностей. В-пятых, государствообразующая роль русского этноса слишком очевидна, слишком большая доля населения России считает себя этническими русскими, чтобы такой колоссальный объем "русскости" был переформатирован в "российскость", надэтническую самоидентификацию. Тем более, что русское население судя по всему, не испытывает необходимости в восстановлении своей этнической или национальной идентичности – они по-прежнему считают себя хозяевами на своей земле на архетипическом уровне. Исключение составляют русские в некоторых российских автономиях и русское население за пределами России. Здесь следует добавить и подсознательное нежелание нерусского населения России (речь идет в основном о титульном населении автономий) считать себя россиянами, так как это, по их мнению, повлечет за собой изменение "статуса" и утрату некоторых привилегий. И, в-шестых, в России сегодня отсутствует внятная национальная идея, способная сплотить население России как единое целое и мобилизовать его на достижение целей – реализацию национального и государственного интересов. Роль национальной идеи нельзя недооценивать и в случае, когда мы говорим о самоидентификации населения России. Российская элита не может предложить ничего такого, что могло бы стоять в одном ряду с великими национально-государственными идеями российского прошлого – "Москва-третий Рим", "Православие, Самодержавие, Народность", "Пролетарии всех стран соединяйтесь!", ради которых воевали и созидали.

Таким образом, на первый план выходит проблема выбора, которую должна решить российская правящая элита. После крушения СССР политизация этничности стала основным и самым мощным способом мобилизации социума в процессе построения национальной государственности на постсоветском пространстве. И в этих условиях мало просто предпочесть концепцию консенсуса этносов в рамках единой нации россиян концепции доминирования русского этноса в рамках этнонации. Нужно выбрать подход к реализации избранной концепции, а это гораздо сложнее сделать – судя по всему аргументированных и научно разработанных подходов просто не существует. Исключением здесь, кстати, может служить попытка выстроить идеологему, в соответствии с которой Россия должна представляться как Отечество, Родина всех этносов и этнических групп, проживающих на территории РФ, что позволит избежать, с одной стороны, излишней мононациезации страны, а с другой – этнического сепаратизма, и одновременно стать мобилизующим элементом для всего российского социума безотносительно этничности.

Однако, если в целом рассматривать идеологический ландшафт в плоскости этнонациональной политики, то картина видится весьма прискорбной. Есть лишь необходимость, но нет решения, нет идеи. То есть формула политического, государственного и гражданского единства находится под вопросом, а государственное управление часто лишенным какого глубинного национальноориентированного смысла.

Современная этнонациональная политика России и национальная идентичность россиян вместе с тем не могут рассматриваться как отдельная проблема. Кроме проблемы выбора парадигмы нациестроительства в России (многонациональное государство россиян, надэтническая самоидентификация в рамках двойного самосознания и перманентный поиск межэтнического консенсуса или мононациональное полиэтническое государство русской этнонации, этническое самосознание и пересмотр административного устройства России в сторону унитаризма) данная тематика затрагивает напрямую вопросы соотношения государственного и национального интересов, политического статуса этнических групп, права на недропользование, вопросы политической представленности этносов во власти, экономический национализм, демографию населения, религиозный фактор и множество других не менее важных аспектов. Возможно, проекция всех этих факторов на рассматриваемую проблему - то есть комплексное видение ситуации – помогут найти оптимальное для Российского государства и российского народа решение.

Этнополитика России (russkie.org)