Новый Год
Международный день Навруз («Новый день») — праздник нового года по солнечному календарю у иранских и тюркских народов проходит в астрономическую дату Весеннего Равноденствия (20-21 марта). Празднование Навруза под различными названиями широко распространено во многих культурах Ближнего Востока и Средней Азии. Его празднуют персы, пуштуны, курды, таджики, узбеки, туркмены, казахи, уйгуры, киргизы, астраханские и крымские татары. Люди веселятся, пируют, играют на музыкальных инструментах, красят яйца, прыгают через ритуальные костры.
Китайский Новый год в России известен и популярен.
Но Навруз намного более переплетается с обрядами и ритуалами русских на Пасху и Ивана Купала. Потому День Весеннего Равноденствия не может не откликнуться в наших сердцах и подсознании. Он напоминает нам о «времени оно», когда славяне праздновали свой новый год весной.
Яйцо в Зайце
У германцев за приход весны отвечала богиня Остара. Отсюда и старонемецкое «Ostern» — Восход, Пасха, апрель.
С «Девой Востока» был связан комплекс праздников и обычаев перекочевавших позднее в христианский праздник Пасхи. Иранский и азербайджанский обычай красить яйца на Навруз — это и дар Остаре — богине весны и восхода года.
Эти яйца по преданию выращивал священный остарин мартовский заяц.
Пасхальный заяц (кролик) — символ Пасхи в культуре северных стран Европы и США. По легенде, он приносит в подарок хорошим детям гнездо или корзинку с разноцветными яйцами. Традиционные сказки о сказочном зверьке, приносящем дары, появились в Германии, а в начале XVIII века кролик «приехал» с немецкими переселенцами в США. Чтобы порадовать детей, взрослые покупают шоколадные, марципановые, деревянные и фарфоровые фигурки животного, а иногда и сами наряжаются в костюм зайца. Ушастый не всегда добродушный и сладкий. Иногда, в интерпретации некоторых взрослых, он выглядит как герой Хеллоуина или артхаусного фильма ужасов. Что не может не напомнить о чудесной русской сказке.
Когда яйцо в зайце. Священное яйцо мира за которое борется Иван-Царевич с Кащеем — королем-шаманом зимы и смерти. Приз — магическое яйцо, оно самое по себе и солнце — и царство.
А яйцо, то, оказывается, в зайце. В зловредном ускользающем зайце, которого надо ещё распотрошить!
Битва за Солнце
Т. е. время мифа о битве Царевича и Кащея — весеннее равноденствие.
Астрономический «год Ивана-Царевича» сопоставим со священным годовым циклом у многих народов. Поначалу наш Царевич «в зените». Без дела сиднем сидит в отеческом терему. Но на летний солнцеворот он отправляется за потерянным, убегающим «вниз» по линии окоёма солнышком. Оно ведёт нашего принца, будто магический клубок, в страну Молодильных Яблок. В тайное место мира, где солнца произрастают. На осеннее равноденствие Царевич теряет голову (свою или белого коня). На зимнее солнцестояние герой достигает Тридевятого Кащеева царства. Весеннее равноденствие — это час битвы.
По итогам битвы Царевич возвращает солнце в зенит (новый летний солнцеворот) и обретает царское достоинство — сам становится царём.
Смерть и тьма воплощены в образе Кащея и Змея. Ну, а Царевич наш — светило ясное. Так вот: от первого удара Змей загоняет Царевича в землю по пояс. А со второго — по плечи. К третьему удару у героя из земли только макушка торчит. Потому зовёт он духов-помощников: коня богатырского, свору охотничью. Тотемные духи и сносят Змею все головы разом.
И откапывают голову Царевича. А потом и всё остальное…
8-9 марта православные празднуют обретение солнечной головы Иоанна Крестителя. Той самой, что была отрезана и спрятана 11 сентября — в канун Осеннего Равноденствия.
Метафора битвы Света с Тьмой лежит в сфере астрономического календаря. Ночь уменьшает, умаляет день, так что под конец один лишь лучик из полярной ночи торчит. Но сбегаются космические стражи и вызволяют солярного короля и бездны.
Всё, теперь пошла иная масть. Света всё больше и больше, ночь бежит, как зверь от охотника, драконьи головы сваливаются в огонь Масленницы и «Огненной среды» Чахаршамбе Сури.
В христианстве ученики снимают Солнце Мира с креста и уносят его в безопасное место.
Потому что у Солнца сил двигаться больше нет, его надо спасать, вывозить, перетаскивать. Запомним это.
Этой ярмарки краски
Так вот весенняя битва за солнце обратилась во многие обряды и даже социальные институты. В марте-апреле на Руси открывают ярмарки. Любопытно, что поимимо торгового значения, ярмарки исстари были центрами особых ритуалов. Торги, как правило, основывались на местах битв и сражений. Например, вятская ярмарка «на костях убитых черемисов», или по другой версии над могилами вятских воинов, «падших в сече с новгородскими выходцами». Военное восприятие ярмарки обусловило появление в её репертуаре элементов «состязательности», «борьбы», «соперничества», которые проявлялись в кулачных боях, бросании друг в друга глиняными шарами, печеными яйцами.
Только на ярмарках можно было свистеть — нагонять ветер, вызывать духов и покойников. Потому ярмарки — это место ристалищ. Помимо традиционного мордобития на хрупком весеннем льду на Руси крепко любили и ценили гусиные бои.
В городе Павлове состязания по сию пору проводятся неизменно в третье воскресенье марта. Срок определен особенностью снежного покрова: к этому времени снег в окрестностях Павлова покрывается твердым настом. Тогда в него не проваливаются участники ристалища. Мартовские бои гусаков — это не людская прихоть, а необходимость: пора браться за продолжение рода. А род гусаку надо продолжать непременно с «любкой» — любимой гусыней. Вот её-то и надо отстоять в борьбе с чужаком. Охотницкие гуси сражаются с арзамасскими. Перья во все стороны, гогот, задорный свист и смех. Война за солнце — это весело, обхохочешься!
Кража Солнца
Мы знаем о сходных и крайне популярных петушиных боях на Навруз.
Но истинная отрада Навруза — знаменитые бузкаши!
Бузкаши или Купкари — разновидность козлодрания — игра, распространённая в Средней Азии, напоминающая поло на лошадях. Отличие заключается в том, что вместо мяча используется обезглавленная туша козла. Цель каждого всадника — схватить тушу козла или телёнка и владеть ей как можно дольше или доскакать с ней до финиша.
Собираются статные мужчины, одетые не по сезону в кожаные шапки, отороченные волчьим мехом. Шапки — предмет особой гордости. Этот головной убор, по форме напоминающий казахский борик, является отличительным знаком чапандозов – матёрых игроков в бузкаши.
Брутальности добавляют молодые игроки, ещё не принятые во влиятельных чапандозский клуб. Те одевают советские танкистские шлемы, чтобы не быть покалеченными при падении или от случайного удара хлыста. Бузкашисты будто хоккеисты одевают под штаны и ватники деревянные и пластиковые латы: наколенники, налокотники, щиты, нагрудники.
Отдельная тема здесь лошади для мужской игры. Особые невиданные звери-мутанты.
Французский писатель и путешественник Жозеф Кессель писал: «Лошади для бузкаши должны сочетать в себе несочетаемые качества: взрывной темперамент и умение выжидать, легкость, быстроту и выносливость вьючного животного, быть агрессивными как лев и послушными как дрессированная собака. Как иначе могли они мгновенно, повинуясь малейшему нажиму коленей, тяге поводьев, переходить от открытого нападения к хитрому уклонению от атак, то скакать прочь как преследуемый охотниками зверь, то тут же гнаться за другими, мчаться с безумной скоростью и тут же останавливаться на месте».
Что касается игроков, то игра требует от них отваги, умения, силы, ловкости и искусства верховой езды.
А народ подзуживают ведущие через мегафоны! И остужают разъярённых бойцов и лошадей из поливальной машины! Символическое солнце-теленка или солнце-козла вынимают из ямы, вырывают у соперника и уносят к игровому финишу, будто солнце в иной астрологический дом! Всё — дело сделано! Хорошее, правильное, ритуальное дело!
Словно Иван-царевич, словно сказочный жаворонок, чапандозы-бузкашисты открывают весну и запирают зиму!
Наши обряды связаны-повязаны одними стёжками-дорожками. Наши народы бесконечно близки, но не сходу, напрямую, а на особом скрытом протоуровне. Но где лежит сей уровень?
Волшебное зеркало скифов
От легендарных скифов возводят своё происхождение тюрки и арийцы, славяне и монголы, кавказцы и афганцы.
А священный календарь скифов тоже стартует с весеннего равноденствия.
На «келермесском зеркале» (археологическая находка из адыгейского кургана) фиксируются календарные события через знаковую систему скифов — знаменитый «звериный стиль».
Идея границы года на зеркале-календаре подчеркнута изображением плетенки, для понимания символики которой вспомним осетинскую легенду о Руймоне, мифологическом чудовище, символизирующем темную половину года и нижний мир. Кости Руймона, принесенного в жертву, составляют плетень, границу между миром живых и мертвых.
На плетёнке границы сражаются воины с грифоном. С одноногим грифоном (у которого одна нога в этом году, а другая — надо понимать — осталась в предыдущем) бьются богатыри-нарты.
Схватка не на жизнь, а на смерть идёт за солнце, что охраняет могучий мутант-орлолев.
По итогам столкновения, как в бузкаши, как Иван-царевич у Кащея, как дева Восхода из-под зайца — наши смельчаки забирают золотое ураническое яблоко себе.
Чтобы оно светило на радость миру, на изобилие урожаем и детьми у скифских народов.
Глядя в волшебное зеркало скифов и на брутальное варварское торжество бузкаши я просто хочу кричать: «Да, скифы — мы!» Вслед за Александром Блоком…
В зеркале я вижу себя и день сегодняшний. В мире идёт несусветная тяжба за обладание Новым Солнцем…
Резюме
Потому Навруз это и наш русский традиционный праздник. Он напоминает нам те блаженные времена, когда предки славян отмечали новый год весной.
И между славянским, тюркским и иранским мирами не было религиозных и государственных границ.
Когда мы были единым целым страны Востока. Царством праздничного Навруза! Когда Цари-Кочевники на колесницах распространяли ценности нашей евразийской-скифской цивилизации далеко на Юг и на Запад. Во все стороны — в Индию, Египет, Европу, Китай.
Когда Время Навруза царствовало над Евразией.