ВРЕМЯ ЦВЕТЕНИЯ ЛЮБВИ
- 7-02-2024, 16:49
- КУЛЬТУРА
- 0
- 709
Марина Мурсалова
Эти взрослые меня совсем не понимают.
Я ведь тоже человек, сами говорят «будущая женщина»!
Почему тогда я не могу пользоваться косметикой, моей любимой малиновой помадой? Почему не могу так же, как мама выкрасить в синий цвет ногти без посторонней помощи?
«Нельзя!» «Уйди!» «Не мешай!» «Займись чем-нибудь?»
Чем заняться?! Начертить в растрепанном альбоме каракули для отвода глаз или съесть этот противный остывший пирожок? Почему-то только подобные «подвиги» вызывают неописуемый восторг у моих родственников.
Все ждут от меня чего-то, обязательно хорошего, а лучше умного, но кто-то ведь должен сначала научить меня этому умному и хорошему. Кто-то, кто не очень занят…
Но у мамы и без меня слишком много дел − на работе и дома. Папа – кормилец, это, как я понимаю, какая-то очень ответственная и уважаемая должность или такой неприкосновенный домашний статус. Бабушка, оказывается, свои лучшие годы отдала семье и детям, и теперь имеет право пожить так, как ей хочется. Об этом она говорит только мне, так что это наш с нею маленький секрет!
Хорошо, что у меня есть старший брат! Только с ним можно развлечься по-настоящему, особенно когда нас оставляют ненадолго вдвоем в квартире: можно кричать во все горло, топать ногами, носиться по комнатам, пускать в гостиной пузыри прямо на паркет, есть сахар и конфеты килограммами, прыгать на кровати до умопомрачения под оглушительную музыку «гав-гав стайл» и расшвыривать игрушки.
2.
Я очень скучаю по своим маме и папе, целый день думаю о них и вспоминаю все редкие, самые лучшие моменты нашей совместной жизни: как они счастливо улыбаются и переглядываются, как папа меня хвалит или просто гладит по головке, мама целует, читает мне книжку или веселится вместе с нами. Вспоминаю и самые страшные мгновения — когда они ругаются, громко, совершенно нас не замечая. Жаль, что в такие моменты они не могут знать, что творится с моим маленьким сердцем: оно словно вылетает из груди как маленькая солнечная планета, сошедшая со своей орбиты. А когда возвращается, нужно немало времени, чтобы «планета» закрутилась в обычном ритме.
Несмотря ни на что я очень люблю своих родителей, и мне их так не хватает, даже когда они рядом!
Своего братика я тоже очень люблю! Он понимает меня без слов, втайне от мамы выпивает мое ненавистное какао, снабжает запрещенной жвачкой, выуживает из маминой косметички и передает нужные мне предметы, а потом с затаенным восторгом наблюдает откуда-нибудь из-за шторы за реакцией взрослых. А сегодня мы с ним разрисовывали маркерами мою любимую книжку, которую бабушка называет Агния Барто. Мы так старались, а взрослые нас отругали.
Моему брату часто за меня попадает, ведь он старший и должен за мной присматривать. Должен всегда, в любую погоду и независимо от его настроения или желания. Даже когда у него наметилась своя игра, он смотрит захватывающий фильм или общается с другом. Он — должен, а я нет! Потому что я — «любимая малышка» и «сладкая», а он — «взрослый парень» и «должен понимать». Но мне кажется, что он тоже часто не понимает, чего на самом деле хотят от него эти взрослые.
3.
Кстати, если я такая «любимая», почему мне запрещают кучу вещей?
Поздно ложиться, гулять в дождь, есть копченую колбасу? При этом меня ежедневно укладывают под звуки гремящего телевизора, даже не проветрив детскую. И еще — они едят эту «не понятно из чего сделанную» колбасу с явным наслаждением прямо у меня на глазах!
Наш папа любит объяснять братику, какое это вредное занятие — курить и пить, но чаще всего он ведет свою разъяснительную мужскую беседу, попивая пиво, с сигаретой в руке. Вот, говорит, вырастешь, закончишь школу, институт, тогда делай что хочешь — любимая папина фраза. Но что-то мне подсказывает, что братик не станет так долго ждать, чтобы попробовать «запретный плод» — он уже сейчас проявляет явный интерес к папиной пачке сигарет. И я его понимаю, ведь он хочет быть похожим во всем на нашего папу. Как и я — на нашу маму. Во всем!
Вот уже полгода как они пытаются отучить меня от памперсов. Принципиально затягиваю процесс и с ужасом думаю, что когда-нибудь придется принять их условия, иначе затаскают по врачам.
Жаль… тогда, наверное, на меня вообще никто не будет обращать внимания. Я ведь не прошусь только потому, что дорожу этими моментами, когда мама или бабушка вдруг вспоминают обо мне, берут на руки, сажают на колени, меняют памперсы. В такие моменты они ничем, кроме меня не заняты, сюсюкаются со мной, гладят по головке, целуют… Разве эти драгоценные минуты счастья не стоят того, чтобы терпеть неудобства, пребывая круглосуточно в бумажных воздухонепроницаемых штанах?
4.
По привычке с нетерпением жду вечера, хотя…
Все вернулись с работы, как всегда «уставшие, как собаки».
У мамы опять «ужасно болит голова», и поэтому она после ужина хватается за вязание, чтобы отвлечься.
Папа «за день напахался как вол» и ему нужно пять минут, чтобы его никто не трогал. Поев, папа закрылся в спальне – смотрит любимый боевик, так что пять минут, как обычно, протянутся до того самого момента, пока мама не приведет нас к нему в комнату, чтобы я сказала перед сном его любимое: «Спокочи!» Я поцелую бородатую щеку, так здорово пахнущую папой, и с этим запахом усну в своей кроватке.
Бабушка устала за день со мной, она пьет успокоительные капли и не отводит глаз от монитора. Там пропадает высаженная нами вчера морковь на фазенде со страусами и трехэтажным особняком.
Я не хочу, чтобы на «нашей» фазенде пропадала морковь, чтобы у мамы болела голова, а папа пропустил самое интересное…
Но мне надо сообщить всем что-то очень важное…
- Тика копосати по ису идеть… - с надеждой выпаливаю я.
Мама поднимает удивленные глаза, бабушка отрывается от компьютера.
- Что она сказала?
- Подожди! — мама подскакивает и бежит за папой в спальню.
- Наша сладкая девочка заговорила?! — мне показалось, что папа от радости готов отказаться от дальнейшего просмотра своего боевика. Показалось…
— Наше солнышко произносит уже целые фразы? — говорит на камеру бабушка, приглаживая волосы.
— Ну-ка, Масяня, повтори, что ты сказала! — выдает закадровый текст мама, выбирая ракурс. Вокруг меня ненадолго образовался солнечный оазис любви! Я почувствовала себя принцессой, звездой Олимпа, точкой планеты, к которой приковано внимание всех землян! Моих землян моей огромной планеты любви!
− Так что ты сказала, наша умница?
Брат с заговорщицким видом высунул голову из кухни. Я увидела, как он прятал за спиной коробок со спичками.
- Она сказала: Мишка косолапый по лесу идет, − хмыкнув, перевел он мою заковыристую тираду.
А вы знали, что какие-то эпизоды из прошлой жизни могут храниться в памяти сознания до трех лет? Видимо, стереть бесследно чью-то целую жизнь не так-то уж и просто. И я могла бы порассказать о своем прошлом немало интересного, хотя пока освою новый речевой аппарат, воспоминания о моей далекой, насыщенной событиями жизни, скорее всего, сотрутся уже окончательно…
Я открою вам еще один секрет: человек в этот мир приходит с большой любовью — просто космической! Она вкладывается в сердце зародыша и имеет вид бутона. Его дальнейшая судьба зависит только от взрослых. Напитавшись их теплом и любовью, со временем бутон может распуститься прекрасным цветком, и тогда человек проживет яркую, счастливую жизнь. Но если любви и заботы будет недостаточно, бутон может и зачахнуть, а то и превратиться в безжизненный засохший отросток− тогда будущее его, скорее всего, обречено…
Детство — время цветения любви!
